Сегодня утром фейсбук мне напомнил, что год назад я делала небольшое представление о России в предшколе (аналог preschool, первая обязательная ступень греческого образования) своего младшего сына-грека. Оно было посвящено карнавалам, а значит логичнее всего было использовать тему русской Масленицы. На самом деле ни Масленица, ни карнавалы меня не волнуют. Но тогда я делала это с воодушевлением, как сделала бы это и сейчас, под внутренним лозунгом «мы такие разные и всё-таки мы вместе».
Мы вместе живём на этом маленьком шарике под названием Земля. Маленьким детям я создавала мостик привязанности через похожесть. Подобрала слова, которые либо звучат одинаково на греческом и русском, либо их можно легко угадать по звучанию. Показывала знакомые им буквы кириллицы. Поставила кадриль, простую по движениям, как и многие греческие танцы, но трогает за душу музыкой и задором. Конечно, по заданию педагога и по общей концепции пришлось использовать и национальные атрибуты — самовар, матрешек, но это лишь антураж, приятный глазу, а мысли, которые я хотела донести, были совсем о другом.
Чуть позже, уже в этом учебном году, в день именин своего старшего сына, я попросила у учительницы слова перед одноклассниками его второго класса на несколько минут и использовала тему мультика «Маши и медведя» — гениального тем, что его — один из немногих российских (или единственный?) — перевели на столько разных языков во всём мире. Я говорила детям о преимуществах знаний иностранных языков, включая русский, и о том, что мы с ними сейчас общаемся благодаря моему освоенному греческому. Неожиданно для меня мы затронули и тему английского международного, как объединяющего людей во всём мире, и того, что «странно говорящих» детей и взрослых не надо бояться, потому что нас с ними может разделять лишь языковой барьер, но не человеческий. Лексикон использовался не такой, конечно, каким я сейчас это описываю, говорили мы простыми словами на уровне их 7 лет…
Когда-то, в свои собственные 7 лет, я не просила ни у Деда Мороза, ни у цветика-семицветика (игра, которую любил наш папа в наши редкие с ним встречи) дорогих игрушек, красивой одежды или даже достать мне луну с неба. Я наивно и страстно просила «мира во всём мире», «чтобы люди не болели» и «чтобы все жили дружно». Деточка доросла вот уже почти до 40, но желания не сильно изменились))) Я по-прежнему страстно хочу не вон тот новый айфон или новое платье, без них я вполне могу жить, а то, чего никогда не бывает много: чудеса новых улыбок, светлых встреч, объятий и случайных радостных разговоров. Чтобы сегодня, после этой статьи, мне никто бы не высказал «свалили, вот и сидите там себе молча» или «живешь в Греции — и не смей про неё даже единого плохого слова ляпнуть» или «хорошо вам говорить, а в Африке дети голодают, и не пишите тут о ваших дурацких радостях».

Я по-прежнему мечтаю, чтобы заслышав русскую речь и увидев россиянина на греческой улице, я могла подойти к человеку и он бы обрадовался, что мы можем свободно общаться, а не настороженно на меня глянул «что ей от меня надо?». Именно это я наблюдала с удивлением когда-то на улицах Питера, по которым мы ходили много лет назад с моим мужем-греком и вдруг встречали других греков-туристов. Они готовы были разве что ни расцеловаться друг с другом после первой минуты мимолетного знакомства.

Теперь, когда здесь, в Греции, растут мои собственные дети, я понимаю всю силу греческого самосознания. В  прямом смысле с возраста «пешком под стол» им рассказывают, какие греки крутые, ну и как бог им всем поможет, ведь именно Греция избрана колыбелью цивилизации. Мне чужд гипертрофированный патриотизм, но в Греции он в современности такой наивный и беззубый, что вызывает скорее улыбку и иногда искреннее сочувствие, но не желание пойти и взять меч на всякий случай, чтобы самому не досталось. Я больше не спорю, а лишь улыбаюсь, когда очередной грек доказывает мне, как в той знаменитой комедии, что «дай мне любое слово и я докажу тебе, что оно произошло от греческого». В комедии не преувеличили, такие люди здесь действительно встречаются. Я больше не удивляюсь, почему не все взрослые греки знают, где находится Россия и какого она размера на карте мира. Пусть, главное, чтобы те же греки смогли мне добродушно рассказать, как доехать до всех их местных достопримечетельностей, круче которых, «я тебе точно говорю», ты больше нигде не увидишь!

Про Россию мне повезло особо — переехать сюда чуть накануне того радостного периода, когда кто-то умный вбил в голову доброй части греков, что русский царь сильно озабочен их судьбой и обязательно им вернёт когда-то их Город (примечание — Поли, т.е. «Городом» — тут называют принадлежащий грекам по всем правам Константинополь, который тут не рекомендуется называть Стамбулом, если ты владеешь грческим языком), это я «удачно зашла». Как только при знакомстве пахнет этой темой, я, конечно, предпочитаю уходить огородами с лицом «улыбаемся и машем», но всё же это лучше, чем если бы меня при слове «русская» желали бы забросать камнями. Сейчас на русских в Греции реагируют в основном более чем положительно.

К теме названий — я не наступаю лишний раз на мозоли окружающих и не называю соседнюю страну Македонией, поскольку для любого грека предельно ясно, что Македония — это только там, где я сейчас живу — на севере Греции. И не сметь присваивать их имя, иначе они толпами готовы объединиться и выйти на улицы. С верой, что чего-то добьются? Нет, не думаю, но они считают себя обязанными показать то, что им дорого, защитить какие-то свои глубинные ценности. Я бы ни на какую демонстрацию не пошла сейчас: ни в Греции, ни у себя на родине.

Сейчас я не верю, что революциями можно поменять этот мир. Хотя когда-то, если бы Советский Союз не развалился, у меня были все задатки стать либо ярой коммунисткой, либо не менее воинствующей диссиденткой. Чёрно-белое мышление, нет-нет, впрочем, а затягивает меня обратно в свою пропасть временами, но я усиленно выкарабкиваюсь обратно на открытое пространство. По большому счету, несмотря на жалость к себе и усталость, которые до сих пор наваливаются порой как бетонная плита, я рада, что ращу такого непростого ребёнка, немного из иного космоса, и что мне приходится размышлять и анализировать больше, чем моему испуганному подсознанию бы хотелось.  И теперь я уже рада, что в моей жизни случилась иммиграционная личностная мясорубка, из которой я выхожу и встаю на ноги с новыми силами и более глубоким видением многих вещей. Да, мой интернациональный брак развалился на кусочки, но он многое мне дал. Вот хотя бы возможность рассуждать о жизни россиянки в Греции)))

Я — девочка с счастливым октябрятским советским прошлым, с таким красивым значком кудрявого мальчика у себя на груди, точно помню, что росла в великой стране. Которая всех обязательно победит. Она до сих пор побеждает. В этой страшной мировой войне за господство, в которой через океан есть и другой монстр, которого боятся и которому завидуют. Будущее нашего колобка, крутящегося себе где-то во вселенной, возможно, вообще за третьим монстром, на границах с моей родиной. Копошением бесконечно размножающихся людей управляют небольшие кучки homo sapiens, охраняющие свои несметные богатства, в виде разных придуманных бумажек, электронных цифр или кусочков блестящего металла. Никакие технологии не спасают человечество от войн. Бряцание и взрывы реального оружия используются локально, а войну на информационных полях ведут уже без каких-либо ограничений и стеснения. Без войн богатства и власть кучек окажутся пшиком.

Монстрам не нужны девочки и мальчики, мечтающие о мире, им это только путает карты. Мальчиков и девочек из разных стран надежнее ссорить между собой, а также друг с другом. Ведь если дети в разных странах надумают, чуть повзрослев, что границы им не нужны и делить им абсолютно нечего, то под какими лозунгами поднимать их под своё знамя? А если девочкам вдруг померещится, что они могут что-то не хуже мальчиков, да где же взять потом столько тестотерона, чтобы толпа агрессировала пояростнее? Ок, девочки, если вам так хочется помериться чем-то там, чего у вас нет — ату, их, ату. Боритесь ПРОТИВ мальчиков, а не развивайте себя самих, развитые вы можете стать слишком сильными.

Гиперпатриотизм, религиозный фанатизм, патриархат, радикальный феминизм и любые другие машины по выстругиванию верных солдат служат в современном мире не хуже, чем у пещерных людей копья, когда они видели голодного злого волка. Главное, чтобы волк выглядел позлее, а пещера, в которую надо прятаться, казалась понадежнее.

Сижу я тут, в глухом закулисье мирового военного театра, вместе с гордыми наивными греками, и не знаю, конечно, когда наше закулисье понадобится кому-либо из главных действующих лиц на сцене. И даже и не хотела бы это знать, если бы вдруг у меня открылся дар ясновидения.

Не так давно я открыла свой маленький и такой большой мир, в котором я отдыхаю душой и расслабляюсь. Я боюсь ходить по глубокому снегу в горах и с нетерпением жду начала сезона летних горных восхождений. Потому что вдруг ясно поняла, чем меня так привлекает Олимп и его тропы. Да, это величие гор, это ощущение того, что мы против природы — щепки, это мощная проверка себя на силу воли и преодоление собственных страхов и усталости. Но именно на Олимпе мне важно ещё одно. Сюда стремятся люди со всего мира. Это далеко не самые сложные и высокие горы, но они окутаны тайнами и мифами, которые греки, конечно же, будут поддерживать до своего последнего вздоха. И это привлекает сюда любителей приключений всех национальностей. И при этом это не восхождение на запредельные высоты, где собственная шкура становится важнее жизней других.

Когда ты идешь там, знакомясь или просто здороваясь с людьми на греческом, английском или русском, делишься опытом, впитываешь истории других, улыбаешься и неизменно получаешь улыбки и приветствие в ответ, то понимаешь, что все мировые разборки — они где-то там, далеко. А здесь, если что, тебе помогут люди, не смотря на твой пол и национальность. Сюда можно дойти лишь пешком, а поэтому те, кто оказался с тобой рядом на вершинах, не заедут туда случайно. Вот это вот — оно окрыляет, оно добавляет доверия себе самому и тем, кто живёт с тобой на одной планете. Здесь ты можешь радостно закричать, карабкаясь по скале, что ты из Украины, а вон она — та, что залезла уже повыше, из России. И вы идёте туда вместе, не думаю о том, чей он там, Крым, на самом деле. И ты знаешь, что ты победила в очередной раз свои страхи и сомнения и помогла победить другой. И что тебе помогли и подали руку в нужный момент. И что тебя радостно обнимут и поздравят. И в тот момент не важно, что осталось под вами, где-то поближе к уровню моря…

А ближе к уровню моря есть русскоязычная иммиграция в Греции. В которой я года полтора назад со свойственной себе страстностью, попробовала создать «мир во всём мире» в миниатюре. И проиграла, поскольку идея была заведомо утопической.  Но я забрала себе этот опыт, оставив возможность идти по тропам, где нет войн и борьбы, для тех, кто про эти тропы знает. Моя, относительно небольшая, группа на фейсбук для русскоязычных женщин в Греции живёт своей тихой жизнью. Там я сама для многих кажусь злобным волком, поскольку жёстко и неуклонно соблюдаю правила, по которым живу и буду продолжать жить в реальности. Эти правила предполагают, что ты проходишь мимо, если не можешь помочь, не добиваешь упавшего, протягиваешь руку, когда другому надо перешагнуть через препятствие, которое ты уже преодолела. Эти правила позволяют нам — русскоязычным женщинам, оказавшимся вполне сознательно или по случайности, в иммиграции в Греции, помогать друг другу и не участвовать ни в каких войнах — ни в мировых, ни в местечковых.

А в своих совместных путешествиях по Греции, которые я реализую второй сезон,  я получаю много открытий о людях и себе самой. Я учусь принимать нас разными и, несмотря на нашу непохожесть, не сражаться за истину. Мы не знаем, идём ли мы в правильном направлении или уже сбились с пути, ведь на тропах нашей жизни нет чёткой маркировки. Именно по нашей тропинке никто до нас не ходил. Лишь временно нам могут попадаться попутчики, которым с нами в одном направлении — до конца или вон до того поворота. И здорово, когда у нас остаётся приятное послевкусие после таких совместных маршрутов.

Цель моих поездок — самой увидеть и показать другим лучшие стороны греческого мира. В свои путешествия я больше не беру тех, кому хочется продолжать воевать, даже когда воевать не за что и врага незаметно на горизонте. Путешествия по Греции становятся колоссальным ресурсом, в которых кроме наслаждения природой и творениями дальних предков современных греков, можно получить от последних заряд доброжелательности и жизнелюбия. Организованности, вышколенного сервиса и соблюдения договоренностей я от греков не жду и своим попутчикам, не живущим здесь постоянно и не знакомых с местным менталитетом, компенсирую самостоятельно.

В итоге, пройдя когда-то разные периоды на своей родине — и советское детство, и смятенные и порой полуголодные 90-е и жирные 2000-е, я оставляю себе лучшее из прошлого опыта и учусь здесь и сейчас у греков тому, чему у них стоит поучиться. И постепенно прикипаю к их родине сердцем, хотя и навсегда останусь здесь иностранкой.

ЭПИЛОГ
По воле случая и страсти,
Не ведав будущих ненастий,
Увязла на года когда-то,
Не зная, чем это чревато.
Так много я преодолела,
Но что-то… просто не сумела.
В водовороте жизни маясь,
Глубоким вздохом я спасаюсь.
Я как случайная чужая,
На родине детей блуждая,
Щит в стороне теперь слагаю
И новой битвы не желаю.
В своём мирке чудаковатом
Маяк свой вижу как когда-то.
Храню отвагу, как и прежде,
Ещё любовь и свет надежды.
__________
И греческий оригинал моих стихов (единственных пока на родном языке моих сыновей).
Κατά πάθος, κατά λάθος
Έμπλεξα εδώ και χρόνια!
Που να ήξερα πιο άγχος
Που να μάθαινα ποιοι πόνοι
θα περάσουν, θα παλέψω,
Κάτι… δεν θα καταφέρνω.
Την ζωή μου να αντέξω
Μια βαθιά ανάσα παίρνω!
Μια ξένη στην πατρίδα
Των παιδιών μου των Ελλήνων
Την αφήνω την ασπίδα.
Άλλη μάχη δεν θα δίνω.
Θα κρατάω την αγάπη,
Την ελπίδα και το θάρρος.
Στην κοσμάρα μου θα μείνω
Να φανεί δικός μου φάρος.